Притчи и басни - Илья Бровтман
Ведь Солнца свет становится не мил
Тому, кто кушал на волшебном блюде.
Коль победишь меня — вели подать
Тебе на нём свою еду и вина
И сможешь тайну главную понять
То, что обычно для людей незримо.
Потом был бой, победа и триумф.
Булатный меч на шее Людоеда.
Не помня прежних благородных дум,
Рустам решил отпраздновать победу.
Для этого вошёл в зеркальный зал.
Он обходил роскошные палаты,
Сокровища в руках перебирал,
На завтра отложив раздачу злата.
Знал Людоед бессмертия секрет,
На зависть властелинам иностранным,
И правил восемьсот шестнадцать лет
На горе обездоленным крестьянам.
Кузнец и смерть
Кузнец работал, сильные ладони
Удерживали молот на весу,
Когда вошла старуха в балахоне,
И попросила наточить косу.
Вы в россказни досужие не верьте,
О доблести безмерной храбреца.
Он также как и все боится смерти.
Поджилки затряслись у кузнеца.
Но он ответил ей, собравшись с духом:
— Пусть с плеч слетит на землю голова,
Но я не стану помогать старухе,
Которой мы как сорная трава.
В ответ она сказала со слезами,
Прошамкав монолог беззубым ртом:
— Друг друга убиваете вы сами.
Я к этому злодейству ни при чём.
Царит над вами, культ булатной стали.
В таких мученьях родила вас мать.
Забыв про это, вы изобретали
Веками то, что может убивать.
Убийц вы размножаете незримо —
Смертельный вирус, ядовитый газ.
И вырастили гриб над Хиросимой,
Чтоб стони тысяч погубить за раз.
Я виновата в злодеянье этом?
Про это ты, кузнец, подумай сам.
Ведь мой удел в слезах ходить по свету,
И собирать убитых по полям.
Я никого косой не убиваю.
Она нужна для мирного труда.
Травою заросла дорога к раю.
Безгрешным душам не попасть туда.
Баллада об аккумуляторе
Я рассказать хочу балладу,
Не о сокровищах Рескатора,
Не про Афину и Элладу,
А про судьбу аккумулятора.
Он молод был, и жизнь кипела,
Энергия на клеймах пела.
Трамблёр с ним кланялся с почтеньем,
А свечи с трепетным волненьем,
И генератор, друг мой милый,
О нем заботился всегда,
Ему на долгие года,
Давал энергию и силу.
Он мог пятнадцать раз, на спор,
Крутить любимый свой стартёр.
Но вот прошли ампер-часы,
Ничто не вечно под луной,
Качнулись сил его весы,
Проситься стал он на покой.
Электролитные кручины,
Слоиться начали пластины,
И в банках, чья же тут вина,
Легла сульфита седина.
И все забыли об убогом,
Друзья, поклонники, враги,
Все прощены ему долги,
Готов предстать он перед богом.
Весь стар и немощен на вид,
На куче мусора лежит.
Монета и зерно
Монета хвастала зерну:
— Шагаю я не даром.
Не то, что ты — сидишь в плену
Холодного амбара.
Ты, видно, хочешь стать мукой,
На ниве колоситься,
Но твой удел найти покой
В желудке глупой птицы.
А я пройду сквозь толщу лет
И блеска не утрачу.
Поверь, зерно, что звон монет
Всегда несёт удачу.
Все путешествуют со мной,
Храня меня в карманах.
Я обогнула шар земной
С купцами в караванах.
Я над землёй парю, как рок.
Все у меня во власти.
Я для людей и царь, и Бог,
И даже мера счастья.
В ответ промолвило зерно:
— Моя судьба мне мила.
Кормить людей мне суждено,
Даря им жизнь и силу.
Весною лягу в чернозём,
А летом, прорастая,
Питаясь солнцем и дождём,
Я стану урожаем.
Войду я хлебом в каждый дом,
Бродя по разным странам.
Лепёшкой стану, калачом,
И даже круассаном.
А коль тебя, никчемный грош,
Ногой затопчут в плавни,
Ты над землёю не взойдёшь
И кончишь жизнь бесславно.
Забудь про славу и почёт.
Медяшке не быть златом.
Ты сгинешь, если повезёт,
В плену у нумизмата.
Кувшин
Седой мудрец учил своих детей,
Их, подведя к огромному кувшину,
Его наполнил доверху камней:
— Наполнен ли кувшин? — спросил он сына.
— Конечно, полон, тут сомненья нет,
Я сам сложил и уплотнил неплохо, —
Нахмурился старик ему в ответ,
В кувшин, насыпав пол мешка гороха.
— Теперь он полон, — средний сын сказал.
Отец лукаво улыбнулся сыну,
И всыпал пуд отборного песка,
Заполнив весь кувшин по горловину.
Тут младший сын вступил в тот в разговор.
Наполненным кувшин считали трое.
Отец сказал: — Забудьте этот вздор, —
Налив ведро воды, потом второе, —
Так камни — это главное для нас —
Семья и дети, все дары природы.
Горох — как хлеб насущный, он подчас,
На первый план по важности выходит.
Но есть веселье — праздности песок.
Кто ими весь кувшин свой наполняет,
Тот не узнает жизненный урок,
Ведь места для камней не оставляет.
Он мудрость не постигнет никогда,
Не сможет отличить, где зло, где благо.
Спросили сыновья: — А что вода?
— Вода она и есть всего лишь влага.
Три камня
Совесть всегда освещает нам путь
В тёмную ночь до зари.
Но не дает нам спокойно уснуть,
Точит как червь изнутри.
В этом любовь ей бывает под стать.
Горьким становится мёд.
Сердце способна она разорвать
И превратить его в лёд.
То, что попали мы дьяволу в пасть
Это не наша вина.
В ангельской маске приходит украсть
Душу у нас Сатана.
Словно три камня нас тянут на дно —
Совесть, любовь и душа.
Только без них наша жизнь все равно
Стоит не больше гроша.
Басни
Медведь и пасека
Медведь лежит в берлоге — хочет есть.
Ему сорока на хвосте приносит весть.
Два дня уже на пасеке потеха,
Ведь пасечник на ярмарку уехал.
Ещё вчера случайно влез в капкан
